АЛЕКСАНДР III АЛЕКСАНДРОВИЧ

— Император Всероссийский, род. в СПб. 26 февр. 1845 г., 2-й сын Императора Александра II и его супруги Марии Александровны. Воспитание А. было поручено первоначально генерал-адъютанту Н. В. Зиновьеву, бывшему воспитателем и прочих сыновей Императора Александра II в первые годы их детства. С 1860 г. руководство воспитанием Вел. Князей Александра и Владимира перешло к гр. Б. А. Перовскому. Оба воспитателя сумели создать вокруг них здоровую нравственную атмосферу, и А. получил хорошее образование: в числе преподавателей были такие известные ученые, как док. полит, экон. А. И. Чивелев (на нем лежало и общее руководство научн. образованием А.), С. М. Соловьев, Ф. И. Буслаев, Я. К. Грот, И. К. Бабст, К. П. Победоносцев и др. Немалое образовательное значение имели и путешествия А. по России, первое из которых относится к 1866 г. Занятия А. развили в нем большой интерес к живописи и к русской истории: впоследствии он считался выдающимся знатоком русской археологии, в особенности иконографии, под его покровительством образовалось Русское Истор. Общество, председателем которого он состоял с первого дня его деятельности, принимая личное участие в трудах общества и в частности — по изданию Русск. Биографического Словаря. Любовь к изучению родной старины оказала сильное влияние на выработку глубоко национального характера миросозерцания А. — Со дня своего рождения А. был зачислен в списки полков лейб-гвардии: Павловского, затем Преображенского, Гусарского и назначен шефом 12-го гренадерского Астраханского полка. Впоследствии он состоял шефом полков: 2 пех. Софийского, 68 л.-Бородинского, 145 пех. Новочеркасского, 1 л.-драг. Московского, 2 л.-ул. Курляндского, 2 л.-гус. Павлоградского, 3 ул. Смоленского, 15-го драгунского Переяславского и 16 стр. батальона, числился в списках 17-го драгунского Нижегородского полка и, как Наследник Престола, с 1865 г.носил титул Атамана всех казачьих войск. С военной службой и строевыми требованиями А. ознакомился сначала в I кадет. корпусе, а затем в рядах гвардейских частей; теории воен. искусства обучался под руководством преподавателей-специалистов (в числе их был, между проч., М. И. Драгомиров). В 1864 г. А. вместе с Велик. Кн. Владимиром был прикомандирован к Учебному пех. бат. (впоследствии офицерская стрелковая школа), где очень ревностно занимался службой. После этого А. последовательно командовал сперва небольшими строевыми частями, а затем лейб-гвардии Преображенским полком, 1-й гвард. пех. дивизией, гвард. корпусом и, наконец, войсками гвардии и Петерб. воен. округа. Сверх того, А. в период 1866 по 1881 г. состоял вторым шефом полков и частей лейб-гвардии: Преображенского, Семеновского, Измайловского, Егерского, Гренадерского, Павловского, 1-го стрел. Е. В. и 4-го стр. Императ. Фамилии батальонов, Конного, Кирасирского Его Вел., Уланского Его Вел., Казачьего Его Вел., Собственного Его Вел. конвоя, 1-й артил. бригады, 6-й Донской каз. Его Вел. батареи, гвард. кон.-арт. бриг., лейб-гвардии Саперного батальона и Кавалергардского полка. — 12 апреля 1865 г. скончался старший брат А-ра, Наследник Цесаревич Николай Александрович, с которым его связывала очень нежная дружба, общность интересов и постоянный устный и письменный обмен мыслей и впечатлений, — и право на Престол перешло к А. Поставленный лицом к лицу с новой высокой жизненной задачей, А. зиму 1865 г. посвятил дополнению своего образования, слушая лекции К. П. Победоносцева по законоведению и Ф. Г. Тернера по финансовым наукам; 28 окт. 1866 г. он вступил в брак с принцессой Софией-Фредерикой-Дагмарой, дочерью Датского короля Христиана IX, получившей при миропомазании имя Марии Федоровны, которая ранее была невестой Цесаревича Николая Александровича. Облеченный высоким званием Наследника Российского Престола, А. стал также принимать участие в государствен. деятельности, присутствуя при докладах министров Госуд. Императору и состоя членом Государственного Совета. Видную роль сыграл А. в 1867 г. при организации дела общественной и правительственной помощи пострадавшим от неурожая, охватившего большой район. Высшие официальные круги Петербурга, основываясь на тенденциозных докладах губернаторов, преуменьшавших размеры народного бедствия и стремившихся доказать, что "все обстоит благополучно", не допускали огласки и привлечения общества к облегчению участи пострадавших. При содействии председателя Новгородской губерн. земск. упр. Н. А. Качалова, кружок лиц, близких к Аничковскому дворцу, при живом участии А., организовал сбор денежных пожертвований и распределение их по местам. Затем А. исходатайствовал у Александра II-го назначение официальной комиссии для тех же целей, а потом и ассигнование в распоряжение ее из госуд. средств 1 млн. руб. для помощи голодающим. А. был назначен председателем этой комиссии и, благодаря удачному привлечению живых и энергичных общественных деятелей (череповецкого купца Н. А. Милютина и др.), очень успешно выполнил принятую им на себя миссию. — Русско-турецкая война 1877—78 гг. дала возможность А. ознакомиться на практике с военным делом и близко ознакомиться с бытом армии. Боевая деятельность А. представляет значительный военно-исторический интерес. На Цесаревича было возложено командование Рущукским отрядом (нач-к штаба генерал-лейтенант Ванновский), сформированным 22 июня 1887 г. из 12-го (к-р В. Кн. Владимир Александрович) и 13-го (к-р г.-л. Ган) арм. корпусов, силой в 49½ бат., 41 эск. и сот. и 224 оруд. Главнокомандующий поставил А. задачу взять Рущук, овладеть Никополем и, продвинувшись вперед, занять важнейший горный проход через Балканы у Шипки. Во исполнение поставленной цели 10 июля отряд, сосредоточив главные силы на реке Янтре и выдвинув авангард к Обретенику, предпринял было наступательное движение на крепость Рущук, но уже 12 июля события под Плевной вызвали приостановку наступления. Отряду пришлось занять оборонительную позицию по лев. берегу р. Кара-Лома и, вступив в связь с Осман-Базарским отрядом, ограничиться прикрытием от армии Мехмет-Али 120-верст. пространства от Дуная до Елены. Переход турецкой армии в наступление на Шипку и движение Сулеймана-паши на соединение с Мегметом-Али повлекли приказ главнокомандующего Рущукскому отряду встретить армию Мехмета и не допустить ее к дальнейшему движению. Усиленная рекогносцировка, произведенная под непосредственным руководством А., обнаружила сосредоточие значительных сил противника, вследствие чего 14 авг. фронт отряда был перемещен в новом направлении. Медленные и нерешительные действия турец. армии, имевшей в то время значительное превосходство сил, позволили А. сосредоточить оба свои корпуса на небольшом фронте и таким образом обеспечить от восточной армии противника тыл наших войск, расположенных у Плевны. До половины ноября отряд не выходил из оборонительного положения, ограничиваясь упорным сопротивлением всякому движению со стороны турок. 14 нояб. Сулейман-паша, состоявший главнокомандующим восточной армией противника, атаковал части Рущукского отряда (12 корпус), доведенного до 70 тыс. чел.; у Трестеника и Мечки произошел решительный бой, в котором победа досталась войскам Цесаревича. Новая попытка Сулеймана атаковать наш отряд со стороны Рущука была предупреждена в самом начале 26 пех. дивизией (генерал Малахов), нанесшей туркам сильное поражение в бою у Златарицы 24 нояб. 77 г. Для нанесения врагу решительного удара А. хотел обрушиться с главными силами отряда на лев. фланг турецкого расположения у Челнова и Двух Могил, но 30 нояб. турки сами перешли в наступление у Мечки, причем снова были отброшены с большими потерями. Падение Плевны и события на главном театре военных действий позволили Рущукскому отряду покинуть оборонительную линию, и 1 янв. 1878 г. последовал приказ о наступлении отряда по линии Разград, Рущук и Осман-Базар. 13 янв. началось наступление, вызвавшее сначала отход турецкой армии на линию укрепленных городов, а затем и овладение этими пунктами и Силистрией. Высокие боев. отличия: орд. св. Владимира 1 ст. с меч. и св. Георгия 2 ст. и золотая с брил. сабля были наградой А. за его деятельность в период кампании. — После войны А. оказал сильное влияние на ход внутренней политики, принимая живое участие в интимных совещаниях, неоднократно созывавшихся Александром II в 1880—81 гг. для выработки основных положений дальнейшего направления правительственной деятельности и реформы всего государственного строя России. С большим недоброжелательством относился он к представленным Александру II конституционным проектам Вел. Кн. Константина Николаевича и гр. Валуева (дек. 1879 г. — январь 1880 г.), считая всякие стремления к введению народного представительства "столичными бреднями". Взамен этих проектов он настоял (февраль 1880 г.) на противоположном решении — установить временную диктатуру "одного ответственного пред Государем руководителя" всей внутренней политики, для усиления власти и объединения правительственной деятельности в борьбе с крамолой, так как, по его мнению, "главное зло заключалось в отсутствии солидарности ведомств и внутреннем разладе их между собой". Придворные круги прочили в диктаторы самого А., как инициатора этой идеи, но, как известно, председателем верховной распорядительной комиссии был назначен гр. Лорис-Меликов, политика которого — знаменитая "диктатура сердца" — не встретила сочувствия А. Тем не менее, в янв. и фев. 1881 г., при обсуждении составленного Лорис-Меликовым проекта введения в России, хотя и в самых скромных размерах, народного представительства, А. отнесся к этой идее уже более доброжелательно и принял участие в разработке основных положений реформы. 1 мар. 1881 г. А. стал Императором. Ему предстояло два пути: или принять утвержденный Александром II (17 февр. 1881 г.) план привлечения к государственному строительству выборных представителей, или же идти по старому пути неограниченного самодержавия. После долгих колебаний (мар. и апр. 1881 г.), под решительным влиянием К. П. Победоносцева и М. Н. Каткова, А. III остановился на последнем решении, что вполне соответствовало его личным наклонностям и основным чертам его характера. 29 апр. в своем программном манифесте А. твердо заявил: "глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину Самодержавной власти, которую мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений". Впрочем, и после издания этого манифеста, А. не был некоторое время чужд попыткам привлечения в той или иной форме к высшей правительственной деятельности местного элемента: институт "сведущих людей" (циркул. М. Вн. Д. гр. Игнатьева 1881 г.), Кахановская комиссия (1881—85 г.), славянофильские проекты созыва совещательного земского сбора (май 1882 г.) и т. п. Однако общее направление внутренней государственной деятельности 13-летнего царствования А. было всецело направлено в сторону усиления центральной и местной правительственной власти и проникнуто недоверием к силам общества. (Положение о мерах к охранению госуд. порядка и обществ. спокойствия 1881 г., Полож. о земских начальниках 1889 г., Полож. о земских учрежд. 1890 г., Городовое Положение 1892 г., ограничения компетенции суда присяжных, Универ. Уст. 1884 г., стеснения печати и т. п.). Значительные усилия со стороны правительства были направлены на восстановление значения дворянского сословия, и в особенности обращено было внимание на поднятие материального положения дворянства (учреждение дворян. банка 1885 г.) и на предоставление ему "первенствующего места в делах местного управления" (институт земских начальников, земск. реформа и т. д.). В отношении крестьян был осуществлен ряд мероприятий, которыми имелось в виду достигнуть улучшения их быта, облегчив податное бремя. Понижение выкупных платежей, уничтожение подушной подати, учреждение крестьян. банка, открывшего дешевый кредит на покупку земли, и законы, нормировавшие быт рабочих, оказали значительное влияние на благосостояние низших классов, и А., сознавая важность всех этих мер, неоднократно высказывал желание перейти в историю под именем "Царя крестьян". Ближайшими сотрудниками А. в делах внутрен. управления были: обер-прокурор Св. Синода К. П. Победоносцев, Мин. Вн. Дел гр. Д. Н. Толстой и И. Н. Дурново, Мин. Нар. Пр. гр. И. Д. Делянов и Мин. Фин. Н. X. Бунге и И. А. Вышнеградский. — Руководство внешней политикой А. принял лично на себя, и стоявший во главе Мин-ства Ин. дел Н. К. Гирс являлся только исполнителем указаний Государя. В традиционной депеше, извещавшей наших представителей за границей о руководящих принципах нового царствования, определенно намечался новый курс России в международных делах: полное миролюбие и невмешательство в чужие интересы. Но нелегко было оставаться верным этому направлению. Усиление русского влияния в Средн. Азии, в связи с расширением территории присоединением Мерва, возбудили в Англии серьезные опасения за неприкосновенность границ Индии, и Англия принимала все меры для того, чтобы парализовать русские успехи. В 1885 г. афганцы, побуждаемые англичанами, напали у Кушки на отряд генерала Комарова, но были им отброшены и понесли значительные потери. С этого момента англо-русские отношения сильно обострились. Британское общественное мнение требовало отозвания генерала Комарова и прекращения наступательных действий, угрожая в противном случае вооруженным столкновением. А. удалось, однако, сохранить мир. Хотя он наградил Комарова золот. оружием и оставил его на занимаемом посту, но в то же время согласился на разграничение влияния в Средн. Азии путем взаимного соглашения, выработка которого была поручена особой разграничительной комиссии, составленной из представителей соперничающих держав. Впрочем, англо-русские отношения во все время царствования А. отличались сдержанностью и взаимным недоверием. — А. III наследовал от Александра II самые дружественные отношения с герм. импер. Вильгельмом I, и, кроме того, дружба с Берлином являлась вековой традицией Русского Двора. Первые годы царствования А. внушали мысль о сохранении создавшегося положения, несмотря на то, что он еще в бытность Наследником отличался нерасположением к немцам и всему немецкому, высказывая в эпоху франко-прусской войны 1870—71 гг. свои симпатии к французам. Строго национальная политика кн. Бисмарка, стремившегося к захвату руководящего влияния на дела Европы, привела к заключению Австро-Германского союза, а затем, путем привлечения к нему Италии, к образованию "тройственного союза". Сложная политическая игра, задуманная Бисмарком, заключалась в том, чтобы привлечь А. к Германии, обезопасить тем свою восточную границу на случай столкновения с Францией и в то же время заставить Россию принять участие в событиях, разгоравшихся на Балканском полуострове, в частности, в Болгарии. Нарушение постановлений Берлинского конгресса и явно враждебное отношение к русским офицерам, находившимся на болгарской службе, допущенные князем Александром Баттенбергом, вызвали в А. негодование, и он отозвал из Болгарии всех русских офицеров. Когда же борьба партий в Болгарии достигла наивысшего напряжения и кн. Александр принужден был заявить, что дальнейшая его участь зависит от воли русского Государя, то А. отказал ему в просимой поддержке, и Баттенберг покинул Болгарию. Россия выставила на открывшийся трон своего кандидата, но кандидатура эта не имела успеха, и А. с этого момента совершенно устранил себя от всякого вмешательства в дела Болгарии. Таким образом, опасность вооруженного столкновения миновала, дав возможность А. убедиться в двойственности политики кн. Бисмарка, принимавшего в это время все меры, чтобы вызвать враждебные действия держав, заинтересованных в Балканских событиях. Неудачная попытка Бисмарка создать вооруженную борьбу побудила его вслед за этим объявить экономическую войну русским ценностям, находившимся на германском рынке. Полная солидарность действий имперского и частных банков, бойкотировавших русские бумаги, вызвала панику на бирже и повлекла страшное падение цен. Политические отношения России и Германии обострились до крайности и с минуты на минуту можно было ожидать открытого разрыва. Однако обычное спокойствие, не покидавшее А. в самые затруднительные моменты, и на этот раз оказало огромную услугу делу мира. Русское правительство отнеслось выжидательно к ходу нараставших событий и определенно заявило, что у него не имеется воинственных побуждений, но что в силу необходимости оно ответит на вызов. Сосредоточение русских войск на запад, границе в связи с осторожностью, проявленной в дипломатических заявлениях, успокоило общественное мнение, низкие же цены русских бумаг и вера в силу России вызвали на них огромный спрос на Парижской бирже и со стороны русских капиталистов. Быстро окрепнувшая стоимость бумаг вновь открыла нам немецкий рынок, и острый инцидент разрешился мирно, с сохранением достоинства России. Когда в 1889 г. последовало торжественное подтверждение крепости уз, скрепляющих тройственный союз, А., окончательно освободившийся от немецкой опеки и явно не доверявший политике кн. Бисмарка, подчеркнул свое отчуждение от союзных отношений в известном Петергофском тосте, провозглашавшем здоровье князя Черногорского, "единственного, искреннего и верного друга России". Политика А. встретила в русском обществе горячую поддержку, сказавшуюся с особенной силой в последовавших затем попытках к сближению с Францией. Франция с 1871 г. жила идеей реванша и направляла все усилия к развитию армии и флота, но при всем напряжении сил она не могла достигнуть равенства с могущественным противником. Германия в 1875 г., а затем через 10 лет, выражала явное желание разгромить цветущую страну, и только вмешательство русских государей спасло Францию. При таких условиях взгляды России и Франции невольно обращались друг к другу, и в июле 1891 г. французская эскадра адм. Жерве, прибывшая на Кронштадтский рейд, встретила самый горячий прием. Государь открыто приветствовал французских моряков, посетил эскадру и выказывал внимание ко всему французскому. Ответный визит 1893 г. русской эскадры адмир. Авелана в Тулон и посещение русскими моряками Парижа, сопровождавшиеся овациями французского общества и армии, доказали Европе существование дружественных отношений между Россией и Францией и, хотя слово "союз" произнесено не было, но стало ясно, что ни Франция, ни Россия не допустят нападения на кого-либо из них. Новая политическая комбинация парализовала воинственные замыслы тройственного союза, и руководство всей политикой Европы мало-помалу сосредоточилось в руках создателя франко-русского единения, доставив А. почетное наименование Царя-Миротворца. Постоянные опасения за нашу западную границу вызвали особенно тщательное отношение к укреплению ее и соответствующему расположению войск; в то же время наш Дальний Восток, требовавший не меньшего внимания и организации обороны ввиду нарождающейся мощи нашего восточного соседа — Японии, был в состоянии некоторой заброшенности, хотя разразившаяся в последний год царствования А. японо-китайская война доказала, что в лице Японии у нас вырастает опасный воинственный сосед. — Стремясь к охранению всеобщего мира, А. в то же время неустанно заботился об усилении военного могущества России. Принципиальный взгляд А. на общие задачи армии в деле охранения Империи намечен им в рескрипте 1890 г. на имя генерал-адъютанта Ванновского, бессменного сотрудника Государя во все время царствования, пользовавшегося, по признанию самого А., его "исключительным доверием и уважением" (записки П. А. Крыжановского, Ист. В. 1910 г., V). "Отечеству нашему, — говорилось в рескрипте, — несомненно нужна армия сильная и благоустроенная, стоящая на высоте современного развития военного дела, но не для агрессивных целей, а единственно для ограждения целости и государственной чести России. Охраняя неоценимые блага мира, вооруженные силы ее должны развиваться и совершенствоваться наравне с другими отраслями госуд. жизни, не выходя из пределов тех средств, кои доставляются им увеличивающимся народонаселением и улучшающимися экономическими условиями". Главными сотрудниками Государя в военном управлении являлись, кроме П. С. Ванновского, генерал-адъютант Н. Н. Обручев, занимавший должность начальника глав. штаба и ведавший организацию дела обороны государства; самое назначение Обручева, вопреки репутации его как "крайнего либерала" (см. записки Газенкампфа и Крыжановского), состоялось по личному выбору и настоянию Ванновского; генерал-адъютант М. И. Драгомиров, гл. воен. прокурор генерал-адъютант св. кн. А. К. Имеретинский; гл. начальник в. учеб. завед. генерал Н. А. Махотин; начальник канц. воен. мин. генерал-адъютант П. Л. Лобко, генерал-адъютант И. В. Гурко. Заботы правительства об улучшении материального положения армии и корпуса офицеров выразились в увеличении содержания и квартирных окладов офиц. чинов, а также в постройке казарм, специально приспособленных для войск. Большие усилия были направлены на усовершенствование обороны государства: для этой цели был сооружен ряд новых крепостей, преимущественно на наиболее угрожаемом запад. фронте; предприняты были работы по приведению старых укреплений в соответствие с современными требованиями инженерного искусства, сооружены линии железных дорог, имеющие огромное стратегическое значение (Закаспийская и др.). Вооружение армии было поставлено в уровень с зап. европ. армиями принятием магазинной скорострельной винтовки образца 1891 г. В артиллерии был введен бездымный порох, сформированы мортирные батареи и намечено перевооружение всей артиллерии. Усиленное внимание обращалось на развитие резервных и крепостных войск, чем предполагалось с наименьшей затратой сил и средств в мирное время довести армию в военное время до более значительного состава. В реформе постановки воен.-учебного дела проводилась идея, чуждая системе гр. Милютина, — милитаризация образования и воспитания. Переименование воен. гимназий в кадетские корпуса (1882 г.) определило новое направление; последующими мерами были: сокращение курсов общеобразовательных наук, введение воспитателей исключительно из офицеров, учреждение лагерей для кадет и т. д. В воен. и юнкер. училищах было обращено внимание на развитие специального образования. Для поднятия уровня боев. подготовки армии во все время царствования А. устраивался ряд последовательных маневров в местностях, предполагаемых театров войны, производившихся в условиях военного времени и большей частью в присутствии самого Государя, что придавало им характер выдающихся политических событий. (Волынские и Нарвско-Красносельские — в 1890 г. и др.) — Несочувствие А. и его сотрудников к реформам гр. Милютина, в связи с накопившимся опытом войны 1877—78 гг., выдвинули вопрос о преобразованиях центрального, местного и строевого управлений армии. В окт. 1881 г. была образована особая комиссия под председательством генерал-адъютанта гр. Коцебу, на обсуждение которой была предложена программа, составленная по личным указаниям А. и дополненная впоследствии вопросом об устройстве управления армией в воен. время. Но выработанная комиссией Коцебу контр-реформа не была доведена до конца ввиду последовавших частичных преобразований, изменения мобилизационного плана, а также и вследствие вполне определившейся жизнеспособности и правильности идеи, положенной в основу милютинской системы воен. управления. Быстрое развитие железнодорожного дела в России и постройка стратегических дорог, в связи с громадным значением жел. д. для мобилизации войск, вызвали образование в главном штабе отдела для исключительного заведования перевозкой войск и военных грузов (1885 г.); частичное изменение дислокации войск, вызванное расширением наших границ в Сред. Азии, а затем и общее поступательное движение в Азию, вызвали образование в главном штабе нового азиатского отдела взамен бывшей азиатской части. В 1891 г. были уничтожены должности генерал-инспекторов кавалерии и по инженерной части с передачей соответств. делопроизводств в главн. шт. и в главн. инж. управление. Наконец, в 1890 г. были сформированы исполнительная комиссия по перевооружению войск и временная распорядительная по оборонительным сооружениям. В отношении воен. округов изменения коснулись, главн. образом, их границ ввиду вновь определившихся задач внешней политики России. В 1881 г. был уничтожен Оренбургский в. окр., потерявший свое значение с образованием Туркестанского, затем в 1888 г. упразднен Харьковский. В 1882 г. из Зап. Сиб. округа и Семиреченской области составлен Омский округ, чем было достигнуто объединение командования по всей границе с Зап. Китаем; затем было образовано особое управление Закаспийской областью, до 1890 г. состоявшей в подчинении Кавказскому окружн. начальству. В 1884 г. Вост. Сиб. округ был разделен на два: Иркутский и Приамурский, чем выдвинуто значение Приамурья как возможного театра войны. В самой организации в.-окр. управлений были сделаны некоторые изменения, приблизившие эти управления к той форме, которая должна была обеспечить быструю и удобную мобилизацию: в Виленском, Киевском и Приамурском округах были учреждены должности помощников ком. войск., предназначаемых при мобилизации занять место командующего войсками; в Варшавском округе назначены были два помощника для заведования крепостями плацдарма и кавалерией округа, штабы Виленского, Варшавск. и Киевского окр. были развернуты в форму, близкую к военному времени. В 1887 г. было издано положение об управлении крепостями, объединившее деятельность крепостного управления в руках коменданта. Местные войска получили новую организацию, значительно сократившую их личный состав; сформирование 4-х новых корпусов (16—19) доказало, что правительство, проводя мирную политику, тем не менее сознает необходимость не быть слабее противника в минуту опасности и приносить значительные жертвы для поддержания соответствия сил с предполагаемым противником. Для составления проекта реорганизации полевого управления войск в 1886 г. была образована комиссия под председательством генерала Лобко, закончившая свои работы выработкой "Положения", получившего утверждение в 1890 г. Это "Положение" возвысило власть главнокомандующего и ввело правило о непосредственном переформировании управлений воен. окр. при объявлении мобилизации, в управления армии, с распределением командных должностей между лицами, занимавшими соотв. должн. в мирное время, помощник же к-щего войсками должен был вступить в должность начальника военно-окруж. управления, чем сохранялась стройность системы окружн. управления. Серьезные реформы были произведены в отношении казачьих войск. Главные усилия были направлены на поднятие боевой подготовки их и обеспечение мобилизационной готовности. Местное управление было объединено в одно учреждение, подчиненное военному начальству, и были приняты меры к упорядочению станичного самоуправления. В 1889 г. было образовано Уссурийское каз. войско. Недоверие, проявленное к деятельности судов гражданского ведомства, отразилось и на военно-судебных учреждениях. Пересмотр военно-судебного устава (1884 г.) повлек чрезмерное усиление власти воен. начальства в деле отправления военного правосудия; в том же направлении последовали работы по пересмотру дисциплин. устава (1888 г.); наконец, в 1894 г. был введен закон о поединках. Нужно еще отметить, что во всех военных реформах А. проводилась мысль выдвижения значения пехоты, играющей руководящую роль в бою по условиям современной тактики. С этой целью было уничтожено преимущество в чинах специальных войск, введен общий тип обмундирования, увеличено число юнкерских училищ и т. д. — Заботы А. о поднятии боевой готовности вооруженных сил Империи имели прямым последствием стремления к развитию и надлежащей постановке военно-морского дела в России. Важнейшим фактором в этой области явилось возрождение Черноморского флота, с появлением которого восстанавливалось преобладающее значение России на Черном море. На молодой флот возлагалась задача — "служить вооруженной защите государственного достоинства" (Выс. пр. 1886 г.), но при этом подчеркивалось отсутствие всякого желания наступательных действий. Увеличение числа боевых единиц флота, в связи с общим направлением покровительственной политики А. в деле промышленности, выразилось в оживлении судостроительной деятельности и привело к созданию новых судостроительных заводов и новой морской базы на Балтийском побережье. Постройка воен. судов стала производиться при помощи русских рабочих рук и из материалов отечественного производства. В видах улучшения личного состава флота был издан закон об отбытии известного ценза для получения права на чинопроизводство и занятие высших должностей; однако опыт последующих лет, и в особенности 1904—05 гг., показал, что эта система ценза привела к самым неблагоприятным результатам, получив печальную известность. Серьезное внимание обращалось на поддержание и усиление состава Добровольного флота, созданного в эпоху рус.-тур. войны при ближайшем участии и сочувствии А. Вспомогательное значение Добровольного флота в случае войны и доступ через проливы в мирное время придавали особый характер его судам, вследствие чего заботы правительства в этом направлении имели существенную связь с общей постановкой воен.-морск. дела. Ближашими сотрудниками А. по морскому делу были: генерал-адмир. Вел. Кн. Алексей Александрович, сменивший в 1881 г. Вел. Кн. Константина Николаевича, и Упр-щие Морск. Мин. адм. Шестаков и Чихачев. — Отличительными чертами характера Императора А. III являлись его твердость и неуступчивость при осуществлении основных идей его мировоззрения. Будучи близок по своим идеалам к взглядам славянофилов и под влиянием таких убежденных сторонников абсолютизма, как К. П. Победоносцев и М. Н. Катков, А. III положил в основу всей политики мысль об укреплении в России самодержавного образа правления. Преследуя эту задачу, А. в то же время стремился пробудить в русском обществе национальное самосознание и восстановить первенствующее значение православия. Прямолинейность убеждений А., в связи с настойчивым проведением им в жизнь определенной идеи, внесли в русскую жизнь известное успокоение и сознание необходимости подчиниться принятому властью курсу, отдав общественные силы на мирное развитие экономической жизни отечества. — В частной жизни А. отличался большой простотой и обходительностью и не любил пышных празднеств и парадов. Обширный штат Двора и свиты подвергся значительному сокращению; крайне строго относясь к самому себе, А. не терпел лжи и лести в своих приближенных и нарушивших его доверие навсегда отстранял от себя. — В янв. 1894 г. у А. появились первые признаки болезни почек, сведшей его в могилу, на которые он не обратил должного внимания: усилившиеся приступы вызвали осенью спешный отъезд в Ливадию, но ни благоприятные климатические условия Крыма, ни усилия врачей не спасли жизнь А., и 20 окт. 1894 г. он скончался. (Имп. Александр III. Сборник статей. Изд. кн. В. П. Мещерского. СПб. 1895 г.; Памяти Имп. Александра III. Сборник, изд. "Моск. Вед." М. 1894 г.; "Старина и Новизна" кн. 3 и 11; "Русск. Архив" 1909 г., письма К. П. Победоносцева; "Вестн. Евр." 1907 г., дневник гр. Валуева; В. В. Назаревский. Царствование Имп. Александра III. М. 1910 г.; В. М. Андерсон. Сборник библиографии, материалов, русских и иностранных, относящих к жизни и царствованию Имп. Александра III, с 1845 по 1905 г., хранящийся в рукописи в "Обществе ревнителей русского исторического просвещения в память Имп. Александра III". Столетие Воен. Министерства. Ист. очерк развития воен. управления.

{Воен. энц.}